Запись первая от 30 октября 2010 года. Изобразительная.

Штрихи ложатся на бумагу росчерками ножа. Резкие, шероховатые, они вспарывают бумагу, чернят белое пространство листа, как я сам черню чью – то жизнь и судьбу. Чужая кровь моя краска, а людские страдания сплетаются в мягкие кисти.
Говорят, бумага все стерпит. Люди - моя бумага. Они должны терпеть, пока я буду раз за разом накладывать на них краску своих капризов и идей.
Сейчас я - художник. Я тот, кто изменяет все видимое и зрит невидимое. Я могу раскрасить жизнь окружающих в любые цвета, но больше всего я люблю черный. Густой, словно кровь, он медленно заволакивает реальность, уродливыми каплями ложится на лист, затягивает в пучину мнимых улыбок и боли, растворяя в себе все и всех.
Именно черными чернилами я бы написал твой портрет, мальчик. Черными тяжелыми кляксами вывел бы волосы, аккуратными штрихами очертил глаза – тоже черные, бездонные, желанные и отчаявшиеся. Прекрасные в своем отчаянии. Тонкий росчерк - упрямо сжатые губы. Белый лист стал бы твоей кожей.
И душой.
Да, черный бы тебе пошел.
Я бы очернил твой портрет так же, как очернил бы самого тебя.
…Черного цвета не существует в природе, потому что он начало и конец для всех остальных цветов. И для твоей прошлой жизни это тоже конец.