Был один из бесконечно долгих, хмурых дней. Погода стояла пасмурная, и Маргарет уже хотела использовать этот как предлог, чтобы остаться дома, но в последний момент решила не отказываться от своих планов. Достаточно тяжелое решение, если учесть, что с церковью, куда она направлялась, отношения у нее были не всегда гладкие.
Маргарет была воспитана своей матерью, а миссис Элайза Хантингтон была верующей женщиной. Она вселяла в свою дочь горячую веру в Бога, а вера эта вселяла в Маргарет страх каждый раз, когда она еще ребенком переступала порог церкви. Вид, атмосфера, люди – все казалось ей очень торжественным, таинственным и мрачным. Угрюмый и строгий старый священник,  который был викарием на тот момент, не вносил позитива в общую картину.
- Ах, Гораций, - вздыхала Маргарет, пока автомобиль трясся по неровной дороге, - что за тяжелые времена настали для нашей семьи…
С момента исчезновения Винсента прошло уже шесть дней, и только вчера она смогла заставить полицию заняться поисками всерьез. Эти люди занимались сущими пустяками, проверяя Хантингтон-Холл и знакомых Винсента по школе и колледжу. Ужасная глупость, ведь ее мальчик никогда не имел достаточно близких друзей, а она мать, и почему бы им не послушать, когда она говорит об этом? К шестому ноября Марджи ненавидела полицию всей душой.
Она вылила море слез за эти дни. Отец и Артур постоянно пропадали на работе и в делах, а Агата являла собой точную копию Винсента и при одном взгляде на нее материнское сердце разрывалось. Женщина вновь и вновь пытала дочь, выспрашивая о событиях злополучного вечера вплоть до поминутной расшифровки, но никакой полезной информации не было. Гуляли на ярмарке, пошел за таблетками, больше не видела. Снова и снова Маргарет проигрывала это у себя в голове, не в силах понять, что могло случиться по пути в аптеку со взрослым парнем. Их городок всегда отличался тихими, мирными буднями. Пусть и шептались горожане об убийствах, но где были эти слухи? Далеко-предалеко от их поместья и далеко от такого мероприятия, как городская ярмарка. Маргарет не знала, что и думать.
Наконец машина зашуршала по гравию и остановилась. Маргарет еще минут десять посидела внутри, утирая слезы и с досадой глядя в зеркало на припухшие покрасневшие глаза. Тоска превратила ее из красавицы почти в уродину. Женщина прижимала платок к глазам и глубоко дышала.
- Хорошо, Гораций, можешь заехать за мной через полтора часа. Я не думаю, что нам понадобиться меньше времени, а если больше, тогда можешь подождать, - ответила Маргарет на протесты дворецкого, который выражал готовность ждать хозяйку с этой самой минуты. Она чувствовала, что разговор будет долгим.
Нового викария мисс Хантингтон не знала. С тех пор, как старик, чью фамилию она даже не помнила, ушел на покой, Маргарет не была в церкви. Постоянные дела, занятость, а не потому, что она совсем отказалась от веры. Она уже направлялась ко входу, когда на аллее показалась фигура в черной сутане. Это был молодой человек, совсем даже юный, как ее Артур. Маргарет удивленно захлопала глазами. Она была уверена, что приходом заведуют только древние старики, умудренные опытом и проверенные временем. Подумав так, мисс Хантингтон тут же одернула себя за дерзкие мысли. Неприлично было думать так о служителях церкви.
- Здравствуйте, отец Байрон, - поравнявшись с молодым человеком, Марджи протянула руку для рукопожатия. Называть отцом человека, который годится в сыновья, было довольно странно. О его имени женщина справилась заранее, чтобы не показаться совсем невежливой. – Спасибо, что согласились уделить мне время. Ужасная трагедия случилась в нашей семье и, боюсь, мне очень нужна поддержка…

Какой серьезный, подумала Маргарет, и опасливо покосилась на церковь Женщине не хотелось в этих стенах говорить то, что она собиралась поведать.
- Пожалуйста, давайте еще немного пройдемся, - сказала она, - мне нужен свежий воздух, - и, взяв викария под руку, направила его дальше по аллее, и только потом отпустила.
- Итак, мистер Байрон… отец Байрон, простите. Мне очень сложно начать. Как вы знаете, наша семья не часто появляется на людях. Но дети, молодежь, они не хотят понимать правил, в них силен бунтарский дух, а что уж говорить о случае, когда в городе открывается такая ярмарка с развлечениями, фокусами, салютом. Они вообще-то всегда были очень послушными, святой отец, но жажда приключений взяла верх. Трое из них, сговорившись, отправились на ярмарку. Я виню только себя! – Маргарет тихонько всплеснула руками. – Я не была особенно близка с младшими, Агатой и Винсентом, а затеяли все это они. И ни слова, конечно, не сказали. Винсент с этой ярмарки не вернулся.
Маргарет не смогла сразу найти в себе силы продолжить. Она снова заплакала, достала платок и немного постояла посреди дорожки. Взяв себя в руки, она снова зашагала рядом с викарием.
- Простите. Я говорила, что мой сын не вернулся. И это так. Его не нашли убитым, поэтому я категорически отказываюсь верить в то, что он мертв. Не знаю, святой отец, что могло произойти. Это незнание разрывает мое материнское сердце. – Марджи глубоко и трагично вздохнула, поправляя перчатки. – Он не мог сбежать. Я тысячу раз расспросила Агату, но она уверяет, что к тому не было никаких предпосылок! Ах, право, это все так ужасно, просто невыносимо… Похитить его тоже не могли, как вы думаете? За эту неделю никто не объявился, чтобы попросить выкуп. Да и кому похищать мальчика в нашем тихом городке? Я ума не приложу, что случилось.
Усиливающийся ветер растрепал прическу, и Маргарет немного пожалела, что отказалась сразу пойти в церковь. Она замолчала, давая возможность викарию высказать свои мысли, а сама тихонько шла рядом, наблюдая, как кружатся сухие листья под ногами. Церковная аллея была очень красивой, а атмосфера здесь была успокаивающей. Такой тишины вокруг Марджи давно не помнила. Пусть они жили и не в мегаполисе, но все-таки город был шумный. Церковь же стояла за его чертой. Наверное, иногда здесь слышны гудки и шипение поезда, ведь относительно недалеко вокзал.
- Знаете, святой отец, наверно, это странно, и так говорят многие матери, оказавшиеся в моем положении, но я сердцем чувствую, что он где-то рядом. Не знаю где. Может, в соседнем доме, может, в поместье, или в Шрусбери. Или где-то на улице города. Но я чувствую, что он жив и что он не далеко. Что-то внутри, в душе, подсказывает мне это. – Голос Маргарет сделался таинственным и перешел на шепот. Но она не обманывала и действительно говорила то, что чувствует. Ее мальчик близко. И она должна приложить все усилия, чтобы найти его, если хочет быть хорошей матерью, коей она никогда не являлась.